Сон павлина - Страница 31

Один из парней стал убирать осколки и приводить помещение в порядок, двое других вернулись к Клео и надели ей на голову красный шлем с тянувшимися от него проводами и резиновым шлангом.

Связанный и лежащий на полу Джордано встрепенулся и вдруг напрягся, уставившись тяжелым взглядом на парня, подсоединявшего конец шланга к черному аппарату. Помощник Мэтрона застыл в полусогнутом состоянии, как будто его схватил радикулит. Вслед за ним замерли два других напарника.

Мэтрон окликнул их:

— В чем дело? Почему прекратили работу?

Но тут же и сам превратился в одеревеневшего истукана. Петр Иванович, осторожно выглядывавший во время потасовки из-за его спины, почуяв недоброе, попытался дать задний ход и надавил спиной на дверь, но так и остался прилипшим к полотну. В следующий момент Мэтрон со стеклянными неподвижными глазами и неуклюжими движениями приблизился к Клеопатре, снял с нее шлем, ударом кулака оборвал провода, освободив ее руки и ноги от стальных оков и замер неподвижно, как заводной робот, у которого кончился завод.

— Развяжи меня, — попросил снизу Джордано.

Девушка потерла запястья, на которых остался розовый след от тугих наручников и, опустившись на колени, принялась освобождать от крепких объятий веревок своего спасителя.

— Что ты с ними сделал? — спросила она, вцепившись тонкими пальцами в узел.

— В самую опасную для тебя минуту вспомнил про гипноз. С испугу у меня открылись паранормальные способности, — пояснил он. — Во мне такая сила проснулась. Теперь посмотри, что они будут вытворять.

После этих слов Мэтрон зашевелился и, подойдя к аппаратуре, принялся крушить ее кулаками, рвать провода, а когда на его пути попался стул, ухватился за него и попытался оторвать от пола. Это ему долго не удавалось, тогда к нему присоединились трое «манекенов» и Петр Иванович. Вцепившись сзади в спину шефа, они тянули стул, как репу из грядки. Какой-то мужчина в белом халате, заглянувший в комнату, увидев Мэтрона и прочих, ухватившихся друг за друга и дружно на счет «раз-два» дергающих стул, от удивления раскрыл рот и какое-то время непонимающе созерцал странную картину, после чего осторожно и вкрадчиво спросил:

— Что это вы здесь делаете?

Но в этот момент стул, наконец, оторвался от пола вместе с кусочками древесины — и все пятеро с грохотом полетели прямо на вопрошающего, сбив его с ног. Мэтрон, поднявшись первым, схватил спрашивающего за шиворот, вытащил из кучи тел и, оседлав, приказал:

— Вези.

Мужчина в белом халате окончательно растерялся и, стоя на четвереньках, неуверенным голосом попытался образумить шефа.

— Что это вы, Мэтрон? Нехорошо так с коллегой. Неудобно как-то получается, — но вскоре и он перестал контролировать себя и замер молчаливым изваянием с седоком на спине.

— Комедия окончена, — объявил Джордано. — Свяжем этих олухов и будем выбираться отсюда. Валерий Сергеевич давно нас ищет.

— Да, представляю, как беспокоится тетушка Лида, — вздохнула Клео.

Открутив провода от аппаратов, благо их было более чем достаточно, они связали загипнотизированных противников по рукам и ногам, а Мэтрона усадили в кресло, где только что сидела Клеопатра, и надели на конечности наручники.

— Спать, всем спать, — приказал Джордано, и бывшие узники направились к выходу.

Свободно выбрались во двор, но здесь получилась заминка: вокруг одинаковые серые плиты. Какая из них служит воротами? Пришлось подойти к каждой и предложить:

— Вера, открой.

Но ни одна плита не шелохнулась.

— Давай перелезем через забор, — предложила Клео, — подставим что-нибудь и вскарабкаемся.

— Видишь — наверху провода. Там ток. Убьёт. А вот где он отключается — неизвестно.

— А ты спроси у Петра Ивановича.

— Правильно. Он нам и откроет.

Клео осталась ждать во дворе, а Джордано направился в дом и минут через пять вернулся с обезволенным и послушным Петром Ивановичем.

— Найдите плиту, которая открывается, — приказал ему гипнотизёр.

Пётр Иванович беспокойно заёрзал у забора, словно что-то вспоминая, затем подошёл к одой из плит и положил на неё руку.

— Прикажите ей подняться.

— Вера, открой, — безликим голосом скомандовал он.

Плита не шелохнулась.

— Когда он говорил, у него здесь была такая круглая штучка, — Клео помахала рукой у рта, изображая микрофон.

— Садитесь в машину, — скомандовал Джордано. — Возьмите микрофон и приказывайте.

Пётр Иванович подчинился, залез в свой автомобиль, стоявшую во дворе, достал из бокового ящичка микрофон и безликим голосом безучастно повторил:

— Вера, открой.

Плита оставалась в прежнем положении.

Джордано приказывал снова и снова, Пётр Иванович покорно повторял, но ворота упорно не хотели открываться. Бруно задумался, не понимая, в чём дело. Клео волновалась. Наконец, он стукнул себя по лбу и воскликнул:

— Понял! Микрофон реагирует на определённый голос и строго конкретную интонацию, а именно — естественного живого тона у него и не получается. Об этом говорили по телевизору в передаче для юных техников.

— А ты заставь его, чтобы он постарался, — предложила Клео.

Джордано около часа бился с Петром Ивановичем, отрабатывая у него правильную естественную интонацию, но безуспешно. Тот говорил то, как в трубу, монотонно и гулко, то пищал женским фальцетом, то изображал баритон, но всё продолжало выглядеть неестественно.

— Нет, с голосом ничего не получается, — разочарованно признался Бруно.